До какой степени необходимо соблюдать закон в отношении севастопольских и крымских предприятий, если их фактический собственник — украинский гражданин, к тому же подозревающийся в финансовой помощи ВСУ? Объявленную к Крыму национализацию украинских активов в студии «Первого Севастопольского» обсудили журналист Антон Пархоменко, севастопольский депутат Вячеслав Аксёнов, глава администрации Севастополя в 1992–1994 годы Иван Ермаков и руководитель севастопольского центра «Бизнес против коррупции», юрист Александр Молохов.
Напомним: 31 октября глава Республики Крым Сергей Аксёнов сообщил о национализации находящегося на территории Республики Крым имущества ряда организаций и физических лиц, связанных с киевским режимом. В списке — ООО «РусЛайн Ко», АО «Бахчисарайский комбинат „Стройиндустрия”», ОАО «Судостроительный завод „Залив”».
Более того: по словам крымского спикера Владимира Константинова, ещё до этого, 28 октября, на ряде предприятий, в том числе — в «РусЛайн Ко», была введена временная администрация.
«РусЛайн Ко» — российское юридическое лицо, в ведении которого находится сеть гипермаркетов «Новацентр» (в украинские годы — «Эпицентр»), два из которых находятся в Симферополе, а два — в Севастополе. Однако бенефециаром прибыльной сети называется украинский бизнесмен Александр Герега. О его позиции в украинском конфликте говорят его соцсети и фото с оружием в руках.
Очень похоже на то, что крымские власти путают три совершенно различных юридических понятия: национализацию, конфискацию и реквизицию, считает Александр Молохов.
Национализация, в отличие от конфискации, предполагает компенсацию имущества, а реквизиция возможна только в условиях военного положения, которое на территории Севастополя и Крыма не введено и, следовательно, применяться не может.
И какая бы мера ни избиралась, она должна соответствовать действующему закону, иначе могут пострадать невинные люди, настаивает юрист.
«Всё должно быть проверено и доказано — и происходить на основании решения суда. Чтобы применять предусмотренные финансовым законодательством антитеррористические меры, должны быть однозначные факты. На основании косвенной информации, я считаю, горячиться нельзя. А сейчас это не очень качественный пиар», — считает он.
Если закон требует доработки — он должен быть доработан на федеральном уровне, уверен юрист.
Логика «грабь награбленное» — порочна, говорит Александр Молохов, и не надо уподобляться в своих действиях киевской хунте. В «одном известном документе», напомнил он, прописана другая логика — «какой мерою меряете, такой и вам будет отмерено».
«Мы должны прежде всего сами себя уважать, и такой турбопатриотизм, когда мы должны без суда всё у всех забрать без какой-бы то ни было компенсации, мне очень не нравится. Поэтому только по решению суда это можно делать, и при условии что суд проверит правильность этой компенсации. Этого не было сделано в Крыму, ну а про Севастополь я вообще молчу», — отметил юрист.
Опыт показывает, что иначе обязательно возникнут соблазны, злоупотребления и коррупциогенные факторы, предупреждает он.
Позиция Ивана Ермакова была одновременно наиболее радикальной и наиболее гибкой. В принципе он согласился с остальными спикерами в том, что нужен федеральный закон, но потребовал большего масштаба.
«Мне непонятно, почему только эти три предприятия — а остальные?! А дворцы, которые имеют в Крыму граждане Украины? Выхватить одного для назидания — это не совсем правильно. Я не слышал о национализации ни от губернатора Севастополя, ни от кого. Ахметова не национализировали. Национализировали только заправки Коломойского, и то до сих пор не смогли распорядиться так, как положено, по-государственному», — заметил он.
Однако кто и как после многократной передачи прав докажет, что, к примеру, «Эпицентр»/ «Новацентр» — это собственность Гареги — ответа на этот вопрос у Ивана Ермакова нет. И тут он допускает другой подход:
«Конечно, если кто-то крутой, ярый нацист — тут, конечно, никто не будет против того, чтобы забрать его собственность каким-то отдельным постановлением или законом. У таких людей надо просто забирать, если они организовывают убийство наших солдат».
Постановления — мало, нужен закон — и непременно федеральный, не согласны Вячеслав Аксёнов и Александр Молохов. Идти другим путём уже пробовали и шишки на нём уже набили. В 2017 году часть крымских собственников, попавших под первую волну национализации, уже в статусе российских юридических лиц обратилась в Конституционный суд России. Он фактически поддержал крымские компании, выступающие против национализации частной собственности без какой бы то ни было компенсации. Отметим, речь идёт о тех, кто смог доказать, что имущество принадлежит им по закону.
«Позиция Конституционного суда очень чётко сохраняется до сих пор: право частной собственности охраняется законом, и никто не может быть лишён своего имущества, кроме как по решению суда. Никакими постановлениями в данном случае, на мой взгляд, ограничиваться нельзя — это должна быть судебная процедура, прописанная в федеральном законодательстве. К сожалению, оно до сих пор эти вопросы не регламентирует», — констатировал Молохов.
Попытка изменить в этой части федеральное законодательство была — весной 2022 года крымские законодатели подали свои поправки, но они получили отрицательное заключение. Так что юридической базы для проведения процедуры пока нет.
И всё же не надо уподобляться Украине, изымающей собственность не только у россиян, но и у украинских инакомыслящих граждан; не надо ссылаться на заморозку и планируемый отъём Западом российских золотовалютных резервов — это отношения между государствами, а не между государством и юридическим или частным лицом.
«Должна быть судебная процедура, она должна быть урегулирована федеральным законодательством, а не местным. Никаких актов органов местной исполнительной или законодательной власти по поводу национализации, реквизиции, конфискации быть не должно — вот моё мнение», — заключил Молохов.
«Я был бы крайне удивлен, если бы узнал, что кто-то на Украине сейчас с такой же осторожностью и тщательностью относится к изъятию имущества у российских граждан. Это был бы нонсенс», — не удержался от иронии Антон Пархоменко.
