Липчанин Андрей Григорьев в Липецке ранее служил в полиции, возглавлял отделение партии «Патриоты России», руководил ДОСААФ, баллотировался в Госдуму, областной и городской советы депутатов. В 2019-м году Андрей Григорьев был кандидатом на пост губернатора Липецкой области, но проиграл выборы Игорю Артамонову. Некоторое время назад переехал жить в Крым, где занялся общественно-политической работой. 24 февраля этого года его жизнь, как и жизнь многих россиян, круто изменилась. Севастопольская газета «Губернские вести» опубликовала с Андреем Григорьевым интервью.
«Есть такая профессия – Родину защищать». Для кого-то это просто красивая фраза из фильма. А для нового директора республиканского кадетского казачьего корпуса имени М.А. Шолохова в Кременной (ЛНР) Андрея Григорьева – образ жизни. Причем на протяжении уже многих лет. За его плечами служба в ВДВ, участие в первой чеченской войне, организация всесторонней помощи Донбассу. Словом, всегда старался быть там, где его помощь в этот момент особенно нужна. Поэтому и после начала СВО на Украине, не раздумывая, отправился в самое пекло боевых действий…
– Андрей Владимирович, какое впечатление произвел на вас Донбасс в первые дни спецоперации?
– Скажу, что обстановка здесь была очень непростая. Я тогда вступил в ряды народной милиции ЛНР и Кременную, где я сейчас начинаю работать, мы отбивали у украинских формирований. Выбили их и из кадетского корпуса, которым теперь буду руководить. И сразу стало понятно, что вся его работа при украинском режиме была сплошным промыванием мозгов детей. На стенах висели портреты Мазепы, Бандеры, Надежды Савченко, других «героев» новой Украины. Кого здесь собирались воспитывать, понятно. Очередное поколение людей, ненавидящих Россию. А ведь с момента распада СССР таких украинские власти уже воспитали три.
– Теперь все, конечно, резко поменяется?
– Безусловно. Будем воспитывать настоящих патриотов России. Уже начинаем набор детей с 5 по 8 классы. Когда начнем образовательный процесс – вопрос открытый. ВСУ не успокаиваются. Бомбежки ежедневные. Линия фронта от нас в пяти – восьми километрах. Все школы разбиты украинской артиллерией. Детям просто негде учиться. Но мы готовы принять до 300 человек. Понимаю, что на всех мест пока не хватит. Поэтому на первое время придется выстраивать систему приоритетов. Преимущество при зачислении будут иметь дети, чьи родители сейчас участвуют в военной спецоперации. Думаю, это справедливо.
– А здание вашего корпуса не пострадало от обстрелов?
– Пострадало. Слышал, что сюда было не меньше четырех «прилетов». Поэтому разрушения, конечно есть. Особенно досталось актовому и спортивному залам. Нам необходим ремонт, начало которого не будем затягивать. Надеемся на поддержку спонсоров и других неравнодушных к будущему детей Донбасса людей.
– Вернемся к СВО. Вспомните 24 февраля. Как вы узнали о начале спецоперации?
– Не поверите, но я ее словно предчувствовал. Проснулся около двух часов ночи, включил телевизор, а там как раз транслировали обращение нашего Президента, объявлявшего о начале спецоперации.
– Это стало для вас неождинностью или прогнозировали такое развитие событий?
– У меня практически не было сомнений в том, что рано или поздно России придется серьезно вмешаться в ситуацию на Донбассе. Я же часто приезжал сюда, начиная с 2014 года. Хорошо знал обстановку и понимал, что нацики не остановятся, пока не сотрут ЛНР и ДНР с лица земли. Они к этому очень долго готовились и, конечно, их просто необходимо было остановить. Другого пути у России уже не оставалось. Мы не могли оставить наших людей на растерзание этой нечисти.
– Если сравнивать СВО с первой чеченской кампанией, в которой вы тоже участвовали, то это похожие или абсолютно разные истории?
– Скорее, разные. Даже если взять сам характер боевых действий. В Чечне мы часто соприкасались с силами противника напрямую, практически лицом к лицу. Здесь ситуация другая. Враг преимущественно воюют беспилотниками. Либо ударными, либо корректирующими огонь артиллерии. Это очень страшное оружие. Их прилет всегда непредсказуем и защититься от него практически невозможно. А ущерб от их налетов велик. Что касается похожих моментов, то и в Чечне, и на Донбассе мы сраждаемся с представителями отвратительных человеконенавистнических идеологий. Тогда это был вакхабизм, сейчас – неофашизм.
– Чем, на ваш взгляд, закончится спецоперация? Мы победим?
– Как и в каких границах она закончится, знает только наш Верховный главнокомандующий. Если говорить о моих личных ощущениях, то, конечно, победим. Иного пути просто нет. Мы должны окончательно очистить Землю от фашистской нечисти, как это начинали делать наши деды во время Великой Отечественной войны.
– Как СВО изменит жизнь в России? Многие боятся, что мы станем страной изгоем и резко откатимся назад в экономическом плане…
– Мы несколько десятков лет жили за «железном занавесом». И что в итоге? Своими силами построили великую страну, которую уважали во всем мире. Думаю, и сейчас все пойдет по такому же сценарию. А еще спецоперация дала нам уникальную возможность очиститься от «пятой колонны» – от тех же продажных артистов, которые массово побежали из нашей страны, а теперь обливают ее помоями в западных СМИ. Считаю, что мы не должны такого ни забывать, ни тем более прощать. Поэтому этим людям необходимо навсегда запретить въезд в Россию. Помните, как раньше говорилось? Кто не с нами, тот против нас. А они явно не с нами.
